Главные странности начались после ближневосточной войны 1973-го

На потребительском же уровне неразвитость кредитной системы приводит к тому, что россияне вынуждены одалживать деньги под невероятно высокие проценты. В Англии, например, о таких не слыхали со времен 70-х, когда «кривая Филипса» вдруг перестала работать.

Главные странности начались после ближневосточной войны 1973-го, когда в результате арабского эмбарго резко выросли цены на нефть. А нефть ведь не просто продукт, а базовый. Дороже нефть, значит, дороже керосин и бензин, а эти субстанции движут всей экономикой, в том числе и транспортируя потребительские товары и продукты питания – значит, все они должны подорожать.

1973 год дал такой резкий скачок инфляции, что его, казалось, не остановить волшебной веревочкой. Вернее, если решиться совсем уже задрать процентную ставку в небеса, то эффект будет – инфляция остановится. Но ведь понятно, что, согласно Кейнсу и Филипсу, и безработица достигнет опасных высот… А такого избиратель терпеть не станет!

1417188443-6069676-www.nevseoboi.com.ua

И вот в 70-е годы явился миру новый, невиданный и неведомый экономистам страшный зверь, которого назвали «стагфляцией» – от скрещения двух зверей известных, но ранее никогда не спаривавшихся – инфляции и стагнации (что в переводе с английского означает «застой»). И рост экономический замедленный, вялый, и инфляция высокая, и безработица – тоже. То есть все самое худшее из разных экономических миров. Кривая Филипса говорит нам, что такого быть не может, а вот ведь как: не может, а есть.

Некоторое время правительства и их экономические советники пребывали в растерянности. Но потом появились Рональд Рейган и Маргарет Тэтчер, которые опирались на «чикагскую школу», так называемых монетаристов, и прежде всего Милтона Фридмана. А те предлагали отказаться от прежних рецептов, поскольку новая болезнь требовала и новых методов лечения. Надо для начала куда решительнее дернуть за волшебную веревку, за тот ее конец, который ударяет по инфляции. (Это, конечно, далеко не единственное, к чему сводится содержание так называемой рейганомики. Наверно, важнее в ней – резкое сокращение государственного вмешательства в экономику и сокращение налогов.) Но людям запомнились прежде всего немыслимо высокие процентные ставки. Пятнадцать процентов и выше – да где это видано! (Мы с вами, правда, знаем, где такие проценты и сейчас считаются нормой.) Но тогда британское правительство делало, что могло, чтобы облегчить страдания – налоговыми льготами, например, когда выплаченные проценты вычитались из причитающегося с вас налога.

В общем, потерпели и выжили. А стагфляция была побеждена. С помощью вроде бы Кейнса и Филипса, но несколько по-другому. А чтобы как-то объяснить знаменитую кривую, ее развернули горизонтально. Породив всякие шутки насчет того, как еще больше «окривел этот Филипс».

Комментарии закрыты.